Именем закона. Сборник № 1 - Ярослав Карпович

До вечера пришлось заниматься текущими делами. Вся опергруппа была в сборе. Хорин упорно звонил по всем мыслимым и немыслимым окраинам, выясняя, не видели ли там Кудюма. Линяев сообщил: следы пальцев, взятые в квартире Гарибовых, отправлены в лабораторию. Иванов уже собирался уходить, когда раздался звонок. Он снял трубку:

— Иванов слушает.

Он явственно слышал чье-то придыхание. Наконец мужской голос спросил:

— Простите, Борис Эрнестович?

Голос довольно мягкий. Но вопрос прозвучал твердо.

— Борис Эрнестович. Простите, кто говорит?

— Это… Ну, будем считать, я звоню вам по поводу Гарибова.

— По поводу Гарибова?

— Да. Вернее, обстоятельств, связанных с Гарибовым. Вы ведь в курсе?

— Сначала скажите, кто вы. Я ведь должен знать, с кем говорю.

— Вы это узнаете. Но сначала я хотел бы договориться с вами о встрече.

Человеку, который с ним говорит, наверняка за сорок. Судя по голосу, он занимает в жизни не последнее место.

— Вы хотите со мной встретиться?

— Хочу. Но только на нейтральной почве.

— Как понять — на нейтральной почве?

— Где-нибудь в городе. Это возможно?

Может быть, это кто-то, связанный с Кавказцем? Вряд ли. Кавказец не из тех, кто сам полезет в петлю. Скорее, этот человек связан с Гарибовым. Ведь и муж и жена знают его телефон.

— В принципе возможно. И… когда вы хотите встретиться?

— Чем скорее, тем лучше. Сейчас вы можете? Скажем, минут через сорок. Вас устроит?

Иванов помедлил несколько секунд. О том, что встреча может быть опасной, он не думал. Таких встреч он никогда не боялся. Но надо все-таки решить, как он пойдет. Один или с кем-то.

— Вполне, — сказал он. — Где мы встретимся?

— В кафе. — Голос назвал кафе в центре, в котором собиралась главным образом молодежь. — Но обещайте, что придете один.

Ничего обещать незнакомому голосу в телефонной трубке Иванов не собирался. Вообще он не любил давать обещаний. Но в любом случае в кафе он пошел бы один. Поэтому сказал:

— Хорошо. Я приду один.

— Спасибо. Значит, я буду ждать вас в кафе. На первом этаже, столик в дальнем углу. Там может быть очередь, на всякий случай я предупрежу швейцара. Скажите ему… Скажите, что вы к Алексею Павловичу. Я буду сидеть за столиком один. На мне будет серый костюм. Очки. А как я узнаю вас?

— Я подойду и представлюсь.

— Значит, через сорок минут я вас жду. До встречи.

— До встречи. — Положив трубку, Иванов посмотрел на часы. Без пятнадцати шесть. По тембру — голос культурного человека. Как минимум с высшим образованием. Интересно… Значит, к столику в углу кафе он должен подойти в двадцать пять седьмого. Время еще есть. Естественно, в кафе он придет один. Разговаривать с «Алексеем Павловичем» тоже будет один. Но подстраховка нужна. Кто, раздумывать не нужно. Линяев и Хорин. Сидеть в кабинете им надоело, вот и хорошо. Все-таки живой выезд. Побудут где-нибудь поблизости. Лучше всего им, конечно, просто посидеть в машине, недалеко от входа в кафе. Он нажал кнопку и вызвал Хорина и Линяева. Через минуту они сидели у него в кабинете. В управление оба пришли работать после него, тем не менее он знал каждого давно и хорошо. Но вот так, рука об руку, в одной опергруппе, работать им приходилось впервые. Понятно, оба считались сильными оперативниками. Обычно каждый из них сам возглавлял группу, ставить их «на подхват» было расточительством. И все-таки ему хотелось бы понять — не по репутации, а в деле, — чего стоят оба.

— Только что мне позвонил какой-то человек. Сказал, хочет поговорить по поводу Гарибова. Назвался Алексеем Павловичем.

Линяев промолчал. Хорин хмыкнул, скорее, из вежливости:

— Интересно.

— Встреча назначена через сорок минут, в кафе. Это Алексей Павлович попросил, чтобы я пришел один. Я и без его просьбы пошел бы один. Но поскольку все это касается не только Гарибова, но и Садовникова, сами понимаете.

— Понимаем, — сказал Линяев.

— Придется вам посидеть в машине. Подъезжайте чуть позже меня. Удобные места там есть. Встаньте и ждите меня. Если я выйду и дам указания — сделайте. Если я просто сяду в свою машину, езжайте за мной. Я остановлюсь, и поговорим.

Подъехав к кафе, Иванов остановил машину почти у входа. Скрываться ему пока не от кого и незачем. У дверей кафе и на ступеньках небольшая очередь. За стеклянной дверью пожилой швейцар. Фуражка с золотым гарусом, все как положено. Табличка «Мест нет». Вгляделся, очередь человек десять. Девочки и мальчики, самому старшему не больше двадцати. За окнами кафе темно, вспыхивает светомузыка. Стараясь не привлекать внимания очереди, вышел из машины. Подошел к стеклянной двери, постучал. Встретившись взглядом со швейцаром, показал глазами: надо. По виду его сейчас можно принять за лицо свободной профессии. Возраст неопределенный, седых волос нет. Одежда — тонкая кожаная куртка, свитер, узкие брюки. Ботинки, рассчитанные на уличную слякоть. Все как надо. Швейцар приоткрыл дверь:

— Вам что, молодой человек? Мест нет, все занято.

Чуть надавив, Иванов быстро проскользнул в образовавшуюся щель. Очередь подалась было за ним. Из-за этого швейцар отвлекся, накидывая скобу. Не давая опомниться, Иванов шепнул:

— Мне очень надо. Вас должны были предупредить. Алексей Павлович. Знаете такого?

Не дожидаясь ответа, прошел в зал. Здесь по-прежнему вспыхивает светомузыка, но уже смешиваясь с глухими ударами динамиков и общим шумом зала. Огляделся. Кафе в основном заполнено мальчиками и девочками, такими же, что стоят снаружи. Столик в дальнем углу: лицом к залу сидит человек в сером костюме и очках. Кажется, по общей конфигурации — человек невысок. Худощав. Волос на голове почти нет, их остатки на неровном черепе аккуратно подстрижены. Маленькие светлые усики. На вид лет сорок. Отхлебнул кофе, не отрывая чашки от губ, посмотрел в его сторону. Достал сигарету из лежащей рядом пачки. Подойдя, Иванов остановился у столика. Сигареты достаточно редкие, «Фифс Авеню». И зажигалка не из дешевых, электронный «ронсон».

— Простите, вы Алексей Павлович?

— Совершенно верно. А вы Борис Эрнестович?

— Борис Эрнестович.

— Садитесь. Не знал, что вам заказать, поэтому взял только кофе.

— Кофе как раз то, что нужно. — Иванов сел. Человек, сидящий напротив, смотрит чуть улыбаясь. В прищуренных серых глазах настороженная приветливость. Похоже, взгляд отработанный. Несмотря на возраст, моложав. Тонкая голубая рубашка, подобранный в тон галстук, на левом безымянном пальце кольцо-печатка.

— Слушаю, Алексей Павлович. Вы хотели со мной поговорить?

— Хотел. — Алексей Павлович протянул пачку. — Пожалуйста, курите. Вы курите?

— Не курю.

— Прекрасно. А я — если позволите. — Алексей Павлович не спеша прикурил. Глубоко затянулся, осторожно выпустил дым в сторону. Сделав несколько затяжек, положил сигарету на край пепельницы. — Понимаете, все это… Звонок вам по телефону, встречу здесь, разговор с вами… Все это я затеял по собственной инициативе. Сам. Но толкнула меня на это забота… о безопасности нескольких людей. Им угрожает серьезная опасность. Очень серьезная.

— Кому «им»? Что это за люди?

— Мои друзья. Люди в высшей степени порядочные. Со всех точек зрения. В том числе и с точки зрения закона.

— Прекрасно. Ну а остальное?

— Что «остальное»?

— Скажем, их имена? Где они живут, работают?

— Могу назвать одного человека. Гарибов Георгий Константинович. Вы ведь его знаете?

— В какой-то степени. Вы хорошо с ним знакомы?

— Это мой друг. Давний и очень близкий.

— Какое отношение он имеет к нашему разговору? Алексей Павлович вздохнул:

— Борис Эрнестович, вы ведь все знаете про Гарибова. Давайте говорить начистоту.

— Давайте. Так что же я про него знаю?

— Вы знаете, что на него напали. Знаете, что его заставили отдать двадцать тысяч рублей. Вам все это известно.

— Допустим. Интересно только, откуда это знаете вы?

— Мне рассказала Светлана Гарибова. Насмерть перепуганная. Ну и, чтобы у вас не было сомнений, вот моя визитная карточка.

Иванов взял протянутый белый квадратик. «Шестопалов Алексей Павлович. Засл. деят. науки РСФСР. Директор НИИдорстрой». Дождавшись, пока Иванов изучит визитку, Шестопалов сказал:

— Теперь вы понимаете, что происходит? По Москве ходит убийца. Вооруженный. Сегодня он ограбил Гарибова, до Гарибова побывал у кого-то еще. Завтра придет еще к кому-то.

— Вы не подозреваете, с кем этот убийца может быть связан?

— Дорого бы я дал, чтобы понять это.

— Вы сказали, завтра он придет к кому-то еще. Почему вы в этом так уверены?

— А вы в этом не уверены? Есть у меня такое предположение. Исхожу из характера.

— То есть вы опасаетесь, что он придет к вам?